Две сестры бежали от войны —
Свете восемь, Кате три всего лишь…
Вот чуть-чуть еще, и спасены,
За холмом свои, а значит — воля.
Но рванула мина, сея смерть
Позади идущих дымно, гадко.
И один осколок долетел
И ударил младшей под лопатку.
Словно скрыть хотел преступный след
Миллиграмм горячего металла —
Ватник цел, и крови тоже нет,
Только сердце биться перестало.
Старшая сказала: «Хватит, Кать,
Ведь и мне приходится несладко.
Ручку дай, пора уже вставать,
Час еще, и будет все в порядке».
Но, увидев Катин взгляд пустой,
Света на мгновение застыла,
И, котомку выбросив с едой,
На плечо сестру свою взвалила.
И откуда силы в ней взялись,
Но она бежала и бежала…
Лишь когда увидела своих,
Пошатнулась и на снег упала.
Подошла к детишкам медсестра,
Маленькую Катю осмотрела
И сказала горестно: «Мертва»…
Света сразу в голос заревела.
«Нет, не надо, — разносился крик, —
Люди, люди, разве так бывает…
Старший брат, Иван, в бою погиб…
Папу с мамой немцы расстреляли…
Почему так много в мире зла…
Разве жизнь сестры моей — игрушка?"…
Медсестра за плечи увела
С поля восьмилетнюю старушку.
Ну, а Катю на руки поднял
Пожилой солдат из третьей роты.
«Внученька, — он только лишь сказал, —
Как же я тебя не уберег-то?»…
В небесах закаты жгут костры,
И ветра свои роняют вздохи,
Словно тихо плачут две сестры —
Искорки безжалостной эпохи.