Восьмая рота
Июнь, июнь… Не спится что -то
Пылают маки за стеной.
Опять моя восьмая рота
В строю проходит предо мной.
О, в ней, поверьте, все оттенки!
Под выжженной голубизной
В строю блондинки и шатенки,
Брюнетки, жгучие как зной.
А зной такой густой и мощный,
Что над учебным рубежом
Дышать нельзя — лишь резать можно,
Тот зной отточенным ножом.
У роты лихость есть в походке,
Хоть пыль и пот, но видит Бог,
От соли белые пилотки
Лукаво сдвинуты на бок.
Неподалеку край передний
А бог, представьте это я —
Я, молодой двадцатилетний
их командир и судья.
Девчат с дороги тянет к вишням,
Но у девчат устав и «бог».
И как положено по рангу,
Я независим, чист и строг.
И нет порой острее боли,
Настигшей сердце сквозь года:
Ведь я девчатам не позволил,
Наесться ягоды тогда.
Я молод был и был наивен,
Я проявлял задор и пыл.
Но быстрых лет незримый ливень
Ещё мне душу не омыл.
Тогда виделся в десерте
Запретный плод — моя вина!
А позже сотни ягод смерти
Дарила девушкам война.
Невесты фронтовые, дети,
Порой степных цветов нежней.
Они взрослели на планете
За миг до гибели своей.
И мир, их к юности ревнуя,
Им открывался зол и груб.
Не зная вкуса поцелуя,
Они стирали копоть с губ.
И все сегодня понимая,
Я утверждаю: перед тем,
Как был девятый полдень мая,
И несравнимая ни с чем
Победа — дочь всего народа,
Мать возрожденья бытия —
Была моя восьмая рота,
И боль и молодость моя!