.
Я кричал: «Вы что там, обалдели,
Уронили шахматный престиж!»
«Да? — сказали в нашем спортотделе, —
Вот прекрасно, ты и защитишь.
Но учти, что Фишер очень ярок,
Даже спит с доскою, — сила в нём.
Он играет чисто, без помарок…»
Ничего, я тоже не подарок,
У меня в запасе ход конём.

Ох вы, мускулы стальные,
Пальцы цепкие мои.
Эх, резные, расписные,
Деревянные ладьи.

Друг мой, футболист, учил: «Не бойся,
Он к таким партнёрам не привык.
За тылы и центр не беспокойся.
А играй по краю, напрямик…»
Я налёг на бег на стометровке,
В бане вес согнал, отлично сплю,
Были по хоккею тренеровки…
Словом, после этой подготовки
Я его без мата задавлю.

Ох вы, крепкие ладони,
Мышцы сильные спины.
Ох вы кони мои, кони,
Эх вы, милые слоны.

«Не спеши и, главное, не горбись, —
Так боксёр беседовал со мной, —
В ближний бой не лезь, работай в корпус.
Помни, что коронный твой — прямой».
Честь короны шахматной на карте,
Он от пораженья не уйдёт.
Мы сыграли с Талем десять партий
В преферанс, в очко и на бильярде.
Таль сказал: «Такой не подведёт».

Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные сильны.
Что мне лёгкие фигуры,
Эти кони и слоны.

И в буфете, для других закрытом,
Повар успокоил: «Не робей,
Да с таким прекрасным аппетитом
Ты проглотишь всех его коней.
Так что вот, бери с собой шампуры,
Главное — питание, старик.
Но не ешь тяжёлые фигуры:
Для желудка те фигуры — дуры.
Вот слоны годятся на шашлык».

Будет тихо всё и глухо,
А на всякий там цейтнот
Существует сила духа
И красивый аперкот.

Не скажу, что было без задорин,
Были анонимки и звонки.
Но я этим только раззадорен,
Только зачесались кулаки.
Напугали как-то спозоранку:
«Фишер может левою ногой
С шахматной машиной Касабланки,
Сам он вроде заводного танка…»
Ничего! я тоже заводной!

Ох, мы — крепкие орешки.
Эх, корону привезём.
Спать ложимся — вроде пешки,
Просыпаемся ферзём.

1972