Ей показалось, свет в окне погас
И замер вечер на печальной ноте,
Когда сказал он: — счастье не для нас,
Я всё равно б ушёл, в конечном счёте.
Ты так мила и дом твой тоже мил…
Но, понимаешь, в том-то всё и дело,
Что не тебя я, кажется, любил,
А то, как ты меня любить умела.
Но я обычен и не так хорош.
И мне приелась преданность собачья,
С какой меня ты каждый вечер ждёшь,
Застыв в окне печально, не иначе!
И неизменный ужин при свечах,
И голос твой — надломленный и томный,
И то, что ты на согнутых плечах
Несёшь любовь, как крест неприподъёмный.
Как «подвиг» твой мучителен и тих!
(Не заработай, дорогая, грыжу)
Гляжу в глаза твои, но вижу в них
СЕБЯ… А больше ничего не вижу.
Вот и сейчас, вздымая тяжко грудь,
Застыла ты в объятьях полумрака…
— Хоть закричи… Ну делай что-нибудь!
Прошу, не стой, как битая собака.
…
Махнув рукой, подался он туда,
Где таял свет на зыбком горизонте,
Как вдруг услышал: — Ты вернёшься, да?!
Ведь дождь идёт, а ты не взял свой зонтик.