— Ты уже здесь? Я думал, что ты не придёшь сегодня, — он уселся поудобнее на скамейке и посмотрел на небо, — звёзд сегодня совсем мало.

— Да, вчера было больше, — согласился второй и взглянул на своего друга, — что-то ты какой-то усталый сегодня. Случилось что?

— Если честно, то не хочу об этом говорить.

Второй помолчал и снова повернулся к первому.

— Ты знаешь, иногда нужно делиться с другими своими переживаниями. И если хочешь, то можешь поделиться ими со мной. Говорят, что становится легче.

Первый тяжело вздохнул.

— Наверное ты прав. Я не сильно отвлеку тебя, если кое-что расскажу?
— Вот это ты ляпнул! — фыркнул первый, — мы с тобой друзья вообще-то. А друзья для того и нужны, чтобы поддерживать друг друга.
— Да, ты прав, — кивнул первый, — я никогда не говорил с тобой о ней, но видимо наступило время, когда мне нужно рассказать кому-то о том, что творится в моей жизни.

Он немного помолчал, разглядывая небо, затянутое облаками, а затем начал свой рассказ.

— Честно говоря, я уже не помню, сколько лет назад она появилась в моей жизни, но иногда мне кажется, что она была со мной всегда. С самого начала она показалась мне очень странной, но, одновременно с этим, мне было очень её жаль. Ведь она бы просто пропала в этом безумном мире, отвернись я тогда от неё.

Мне тяжело говорить это, но она больна. И судя по всему, очень серьёзно. Не в том смысле, что у неё что-то болит, а в том, что она не совсем в себе. Я уже давно свыкся с этим и стараюсь относиться к ней снисходительно. Должен признаться, что иногда я ловлю себя на мысли о том, что она является для меня обузой. Мне приходится постоянно следить за ней, чтобы она не натворила дел.

Мне очень её жаль. Её болезнь прогрессирует и это меня очень тревожит… Она может сутками ходить за мной, заглядывать мне в глаза, бормотать что-то себе под нос. А может игнорировать и делать вид, что меня здесь вообще нет. Изредка мне кажется, что в её неразборчивой речи проскальзывают знакомые слова, и это даёт мне надежду на то, что когда-нибудь она исцелится, и её болезнь не так запущена, как это кажется на первый взгляд.

Иногда у неё случаются приступы. Один из самых неприятных — это приступ страха. Когда ей становится страшно, она прячется в одной из комнат и долго оттуда не выходит.

Тогда я начинаю беспокоиться за неё. Я пытаюсь поговорить с ней, успокоить. Я говорю ей о том, что я рядом. О том, что я не дам её в обиду и никому не позволю этого сделать. После этого она успокаивается и снова становится самой собой.

Большую часть своего времени мне приходится тратить на неё. Я постоянно должен следить за ней. Я рядом, когда она спит, потому что ей может присниться кошмар и мне снова придётся её успокаивать. Я рядом, когда она ест, потому что она может сглотнуть что-нибудь несъедобное или просто подавиться. Мне приходиться постоянно за ней наблюдать. У меня практически не остаётся времени для себя. Я ужасно устаю и не высыпаюсь. Мне приходится спать урывками.

Она безумно неряшлива и забывчива. Наверное, это одно из проявлений её болезни. Она разбрасывает вещи, забывает куда их положила, постоянно их теряет… Она ходит из комнаты в комнату, что-то бормоча себе под нос. Лезет под кровать, затем поднимается и залазит в шкаф, вышвыривая оттуда вещи. Это очень страшное зрелище. Поначалу я пытался ей помогать, но потом понял, что в эти моменты она становится невероятно агрессивной, поэтому я предпочитаю пережидать приступы в стороне.

Но это ещё не все. Очень часто она пытается сбежать из дома. Стоит мне ненадолго отвлечься, как она исчезает. Когда это случилось в первый раз, я просто чуть не сошёл с ума. Я не знал, что мне делать. Весь день я не находил себе места. К счастью, все закончилось благополучно. Вечером она вернулась. Усталая и измождённая. Она молча легла на диван и уснула. С тех пор она пыталась сбежать бесчисленное количество раз. Я привык. Я знаю, что она все равно вернётся, ведь ей некуда идти. Переживаю конечно, но ничего не могу с этим поделать.

Часто она становится очень агрессивной. Она может ни с того, ни с сего наорать на меня. Раньше я давал ей отпор, но в последнее время предпочитаю просто уйти и не обращать внимания на её крики. Так она быстрее успокаивается.

Скажу честно. Я устал от всего этого. Мне все сложнее находить в себе силы для того, чтобы заботиться о ней. Иногда мне кажется, что я живу не своей жизнью. Я мог бы жить в своё удовольствие, я мог бы заниматься чем угодно… Иногда хочется все бросить и сбежать куда-нибудь. Туда, где я буду счастлив. Но что-то меня останавливает. Не знаю, как назвать это чувство.

В последнее время я замечаю за собой, что я изменился. Куда-то пропали мои жизнерадостность, веселье, оптимизм… Я могу долго сидеть на диване и, уставившись в одну точку, думать о своей жизни. Мне тяжело от осознания того, что моя жизнь — это всего лишь череда дней, в которых я должен заботиться о ней, совершенно забыв о себе…

***

Он замолчал и снова тяжело вздохнул, покосившись на своего друга.

— Да уж… — произнёс тот, — слушай, я ни на что не намекаю, но может быть… Зачем тебе все это нужно?
— Я не знаю. Но я не могу её бросить.
— Но ведь твоя жизнь проходит зря! Ты сам говоришь, что тебе тяжело. Переезжай ко мне! Я найду для тебя место в своём жилище.

Первый повернул голову и сверкнул глазами. Он уже хотел было ответить что-то грубое и резкое, но тут же осёкся.

— Вряд ли ты поймёшь меня когда-нибудь, мой друг, — подняв голову, он посмотрел на небо, — ведь ты всю свою жизнь провёл в постоянном веселье и путешествиях. Ты никогда не был привязан к одному месту, а самое главное… Знаешь, что самое главное?
— Что?
— Я не знаю, как называется это чувство, которое меня держит с ней, но я уверен, что ты никогда его не испытывал. Потому что у тебя никогда не было твоего Человека.
— А зачем мне Человек? Я сам себе хозяин и меня это вполне устраивает. Ещё не хватало мне думать об этих Людях. Они все какие-то странные. Такие же, как и эта твоя…

Первый смерил своего друга сочувствующим взглядом.

— Ладно, спасибо что выслушал меня, но мне пора идти. Она уже скоро проснётся.

Кот взмахнул хвостом и, спрыгнув со скамейки, направился к дому. А его друг, проводив его непонимающим взглядом и фыркнув на прощание, нырнул в тёмный провал подвала.