Значит, иначе мы не могли?
Только мешая позор с любовью
и, отдаваясь теченью крови,
губы кусаючи до кровИ,
драться сквозь псевдотерновый лес,
плыть в непомерность людского Ганга
в ярости чуя, что бес и ангел —
это едино, когда в себе.
Мы, точно воры, крадёмся в Cад,
что был до срока людьми потерян
и попадаем под камнепад
прошлых ошибок, но всяк уверен —
счастьям/несчастьям ведется счёт,
глупо утрачивать веру в завтра.