Это была почти единственная песня, от которой плакала моя стойкая к землетрясениям жизни бабушка…
К землетрясениям — да, а вот снегопад Нани Брегвадзе пробирался к самой закрытой двери в её душе, без наглости, бережно отворял её, и тихо ложился на пол в комнате заброшенной нежности, которую она заперла очень давно и навсегда, оставив снаружи более пригодные в непростой жизни чувства…
Едва в нашем старом радиоприёмнике начинал звучать гордый, не заигрывающий ни с кем, голос Нани, как бабушка, м…