Сбегают огоньки с еловой кручи
и снова— вверх, с усердьем неприкрытым,
опять в Большом— безропотный Щелкунчик
берёт рожденье сказки под защиту.
Горячего дыхания традиций
не замечать уже грешно и поздно,
как в первый раз, тебя к Мари и Фрицу
приводит нестареющий Чайковский.
И будет ночь, и тени из подполья,
неясных страхов колдовское войско,
но разойтись вовсю им не позволит
герой со шпажкой, с виду бутафорской.