Раскольников передал эстафету Двакольникову, Двакольников передал эстафету Трикольникову, но изобрели элексир долголетия, люди перестали стареть и Трикольников не нашел ни одной старухи.

Старух могло быть много, но когда Раскольников точил топор, его заело, он зациклился и полностью сточил всю насадку топора.

Раскольников влюблял в себя старух, чтобы старухи умирали от несчастной любви. Обезьяны имеют право считать себя людьми, но люди не имеют право считать себя обезьянами. Если сделать человека немного лучше — опять получится обезьяна.

На 8-е марта Раскольников, вместо цветов, подарил старухе топор в горшке.

Прочитав «Преступление и Наказание» Достоевского, Раскольников захотел стать писателем, но было уже поздно, он был убивец.

— Или я тебя топором, или судья тебя молотком! — сказал Раскольников старухе.
— Это ещё хорошо, что не осиновым колом! — успокоилась старуха.

Издательство заказало Раскольникову книгу «Как убить человека» и Раскольников пошёл на курсы писательского мастерства.

Высоко задранный нос утереть не грешно. Дураку подпоёшь — в дурное вляпаешься. Люди, произошедшие от волков — это питомцы собак, произошедших от обезьян. Из денег можно сделать человека, а человека можно потом порубить топором и опять буду деньги. Раскольников эту теорию не доказал. А может ты попробуешь?

Проходя мимо старухи, проверь, а не Раскольников ли ты, ведь старуха может быть процентщицей.

Раскольников укусил старуху за нос, но старуха попросила написать Достоевского, что тот её бабахнул топором.

— Я смею, или я смеюсь? — переспросил Раскольников у Достоевского.
— Если ты глухой, сам роман дописывай! — ответил Достоевский.

Чичиков покупал души старух у Раскольникова.

Объявление: Раскольников объявляет конкурс старух.

Я решил переманить Раскольникова у Достоевского…
— Давай ты будешь теперь моим героем, а то у меня творческий кризис! — деловито сказал я Раскольникову.
— А старухи у тебя есть? — также деловито спросил Раскольников у меня.
— Старухи? Нет, конечно. Зачем старухи? Давай я тебя познакомлю с молодыми ж. пастыми сисястыми девками, как раз для тебя.
— Мне нужны только старухи, у меня к ним социальный интерес, — мечтательно произнес Раскольников и, закатив глаза, щелкнул молодыми, крепкими зубами.
Я в…
… показать весь текст …

Было бы два топора, а ещё одна старуха найдется.

Я убил человека не потому, что Раскольников был прав, а потому, что хорошие романы надо переписывать. Девушкам в черных чулках девушки в белых чулках ставят подножки. Если не видишь пути — протри глаза, а не путь. Подъем без женщины — откат в никуда.

Нельзя объяснить Маркса — по Фрейду, а Фрейда — по Марксу, но До-стоевского можно объяснить по После-стоевскому, если, конечно, такой писатель когда-нибудь появится и напишет «Я убил человека», подражая Раскольникову, но все подумают, что он написал про себя.

Вопрос к знатокам в Что? Где? Когда?
— Школьник написал на листе бумаге фразу «Я убил человека».
Подсказка: его любимым предметом была литература.
Как это объяснить?
Знатоки посовещались и пришли к выводу, что школьник серийный маньяк.
Правильный ответ: Школьник подражал Раскольникову Достоевского. Школьник решил стать писателем и написал первую строчку своего будущего романа: — Я убил человека.

После того, как один депутат перечитал Достоевского, вышел новый закон: «Студентам топоры не продавать».

Я убил человека.
— Ты чертя!
— Да нет. Это я Раскольникову подражал. Как у Достоевского в «Преступлении и наказании», я писатель.
— А зачем строишь из себя чертю?
— А это такой комедийный прием. Соединение двух разных контекстов, двух разных сфер.
— А, значит, если ты убил человека — ты чертя, а если ты писатель, то ты человека не убил, а подражал достоевскому. В этом твой прием?
— Конечно! Я прежде сказал что убил человека в одном контексте, а потом в другом контексте оказалось, что я писатель.
— Круто! Ты комик!