Не разрешай мне, милый, не разрешай
выравнивать шаг, тебе по ночам мешать.
Я завернусь в свою шерстяную шаль —
согреется тушка и не заболит душа.
Чему там болеть, везде на дыре дыра,
это — заснула, к утру прожгла у костра,
это — пробой от диких любовных драк,
а это выгрыз подспудный холодный страх…
А ты хороший, но, кажется, чересчур,
и я молчу, переломы свои лечу,
встаю на цыпочки, думая, что лечу,
и давно ни в чем не сознаюсь врачу.