… Да, я знаю, что нам о таком нельзя,
Просто есть стихи — и все они про тебя,
Просто август и осень следом — вскрывают подкорку ран,
Просто ты приходишь дождем, да стелешься как туман,
И бываешь немил и зол словно всюду тьма;
И зову я тебя сама.
… Да я знаю, что нам никак о таком нельзя,
Просто я три года ждала и плакала без тебя,
Ненавидела и прощала тебя за всё;
Просто там, где мы были, огромный горит костёр,
Мне б стоять у него и смотреть на тебя в упор,
Я люблю тебя до сих пор.

Ты меня совсем не знаешь,
Не знаешь ни любви моей, ни слёз.
Каждый день молчанием награждаешь,
Я ведь тоже думаю всерьёз.

Не нахмурюсь, губы не надую,
Не отвечу даже словом злым.
Почему-то я тебя ревную,
Вижу я тебя своим.

Между строчек вижу боль потери,
В каждом слове читаю о любви.
Я тебе смогла давно поверить,
А ты влюбил в себя, а сам меня забыл.

Дождь, падающий на темя…
Душ.
Отмывающий Тебя, от меня.
Этот поток…
Не вернусь.
В…

Весна. Метель кружит и, словно, белоснежной птицею,
Не напрощавшись с нами, хочет угодить.
И, будто, хвастаясь своими белыми страницами,
Вдруг предлагает нам своё перо к ним приложить.

Зима уходит, нарядившись скверною улыбкою,
Весне завидует, что всё в её правах,
И, что у Девицы-красавицы — у Девы милою
Густые краски неги, чувств в Любовных закромах.

И вот, когда Весна задышит полной грудью тихо так…
И распахнет нам откровенья не тая,
Вольет в природу нежности — до боли мне знакомый знак
И с трепетом позволит вновь замолвить про тебя.