легкое
так сложилось, что нет у неё никого
только кошки и книги, но это не в счёт,
а она говорит: ничего, не впервой
ею загодя каждый предавший прощён
на коленях её — кошко-книговорот
тёплым пеплом усыпанный клетчатый плед
ей не в тягость нахоженный читанный брод
ей уютно в мурчащей ночной кабале
ни забот, ни хлопот, ни любви, ни тревог
заменяют ушедших героев слова
над кошачьей спиной и над книжной главой
ей не видится тот, кто её целовал