—Всё приходит тогда, когда оно должно приходить. Иногда знаешь, я так люблю посмотреть назад в прошлое, а ведь произошло то, что именно тогда, когда нужно было. Я вот тогда там не согласился или со мной, что-то произошло-это всё не просто так произошло, потому что там складывается в цепочку событий. И ведь действительно так должно было быть.

боль продается идеально

—Кто может ещё быть ближе матери? Ближе никого не будет. Никогда. Я почему-то, как показывает жизнь, в этом убеждён и уверен, что даже жена тебе не станет ближе, чем мать. И рвётся какая-то связь внутренняя, очень мощная. Боль никуда не уходит, она становится тупее. А все эти сказочки про время; то, что оно лечит. Нихера оно не лечит! Оно только калечит!

—Он очень пытливый и избирательный. Он фанатично предан своему делу и можно сказать, что он служит ему бескорыстно. Я редко встречаю такую преданность профессии, поэтому он и ДиКаприо. Он, как следователь. У него нет ни единого момента, которого он бы не знал в своей роли, и чего бы он не понимал. Всё проработано до микрона. Он готовится, как следователь. Вот он такой человек. Он профессионал высочайшего класса.

—На встречи с таким врачом, как на них идёшь? Как к стоматологу, чутка нехотя, или, наоборот, как к стакану с водой, когда тебе пить хочется?
—Многие к этому очень долго идут, стесняются этого и потом могут просто прийти и уйти. Не все любят копаться в своём грязном белье, как бы разбираться с собой. С одной стороны, это и стыдно, и стеснение какое-то, но на это просто нужно решиться-это нормально. Это цивилизованный подход к работе над собой.

—Я догадываюсь, как голливудский кинематограф делается и, оказавшись там, я просто увижу, что это отлажено как швейцарские часы. Там индустрия отлажена так. У нас же, как у Жванецкого Михаила Михайловича: «Всё купил. Принёс. Включил. Не работает». Почему? Не знаю. У нас постоянно что-то не готово, что-то случилось.
—Я просил голубой троллейбус, почему он красный?
—Но это же троллейбус!
—Но я ведь просил 67 года, а этот 92 года!
—Какая разница? Это же троллейбус!
У нас вообще, как кто-то мне, помню, сказал: «Съёмочная группа-это микромодель нашего государства». Это прям видно, начиная от верхушки и заканчивая съёмочной группой.

—Странно открываться в этом мире, если всё вот это открыть сожрут же! Разочаровываться очень больно, так часто разочаровывался, да. По себе же людей не судят, а в силу своей мечтательности наделял людей такими качествами, которых у них нету. Я их как-то пьедестализировал, знаешь, а там на самом деле этого ничего нет.