1) Если бы один человек мог идеально дополнить другого человека, то зачем были бы нужны все остальные люди на планете? Хватило бы и двоих. Ничего лишнего на нашем земном шарике не задерживается — слишком велика конкуренция. Если все эти люди — ну, то есть, мы — почему-то здесь собрались — значит, мы идеально дополняем друг друга, все вместе, ровно такой тусовкой. Один человек не в состоянии заменить всех, его просто разорвёт от такой чудовищной ответственности.

2) Выглядишь так, будто Атлант по…
… показать весь текст …

1) Взрослые — они как дети, только ещё хуже, потому что их никто не накажет за плохое поведение.

2) — Но люди же так хотят знать правду, и они, падлы, чувствуют, кто им её может сказать.
- И ты говоришь? — ухмыльнулась Галина. — Небось, только того и ждёшь.
- Может быть, и не жду. Но говорю. Отвечаю, если меня спрашивают. Только людям такая правда отчего-то совсем не нравится. Им интересно, чтобы ты им и правду сказал, и не обидел при этом.
- Понятное желание, — протянула Марина. — Так говор…
… показать весь текст …

Выйдя из дома без зонтика, носового платка или томика Достоевского, который он перечитывает по дороге на работу, питерец возвращается домой и больше никуда уже не идет, сказавшись больным. Возвращаться — не такая уж плохая примета, если потом никуда уже не выходить. А побыть дома в рабочий день — это хорошая примета. Столько всего можно успеть: и по хозяйству, и для себя, и еще останется время всплакнуть над томиком Достоевского. Всплакнуть над книгой — это хорошая примета, признак душевной чуткости. А ходить на работу каждый день — скучно, душа от этого грубеет, а тело не высыпается.

О чём можно разговаривать с человеком, который считает, что можно не разговаривать с другим человеком только из-за того, что последний чего-то не читал.

Счастливым можно быть в любое время года. Счастье — это вообще такой особый пятый сезон, который наступает, не обращая внимания на даты, календари и всё такое прочее. Оно как вечная весна, которая всегда с тобой, за тонкой стеклянной стенкой оранжереи. Только стенка эта так странно устроена, что иногда её не прошибить и из пулемёта, а иногда она исчезает — и ты проваливаешься в эту оранжерею, в это счастье, в эту вечную весну. Но стоит тебе забыться, как приходит сторож — и выдворяет тебя на улицу. А на улице все строго по календарю. Зима — так зима. Осень — так осень. Обычная весна с авитаминозом и заморозками — так обычная весна. Но оранжерея-то никуда не исчезла, в неё можно вернуться в любой момент, главное — поверить в то, что стеклянная стенка исчезла, без притворства, без показной бодрости и долгой подготовки, непроизвольно, чтобы она и в самом деле исчезла.

Не хватает зла — не злись :)

Зима — это такое время года, когда природа подкрадывается к человеку совсем близко.

И стали на Москву зариться всякие басурмане, и зарились 333 года и еще потом недели три, пока не пришел Иван Сусанин и не увел всех басурманинов в леса и болота, где они и сгинули. После этого басурмане на Москву зариться перестали, а начали в нее просто понаезжать.

Мне кажется, что в какой-то момент надо переставать верить в принцев и начинать верить в себя.

Магическая формула «Чем меньше женщину мы любим…», завещанная нам предками, работает далеко не со всеми. Демонстрируя незаинтересованность, ты не во всяком сердце сможешь пробудить нежные чувства. И потом, все вечно забывают правильный результат формулы: «Тем легче нравимся мы ей». Легче — но не дольше, честнее и качественнее. Легко пришло — легко ушло. Одноразовую посуду в лучшем случае отправляют на переработку. Но если твои интересы простираются чуть дальше и ты планируешь как-то поддерживать и развивать отношения — используй совсем другое заклинание, иначе не достигнешь результата.

Революции, — мыслил он, — Бунты и восстания — они от чего происходят? От того, что простой человек смотрит и видит, как хорошо живется царю и его боярам и сравнивает это «хорошо» со своим «ничего» или даже «ничего хорошего». Так вот по замыслу моему надобно царя и всяких его бояр поселить в таких нечеловеческих условиях, чтобы простые люди навсегда уяснили — плохо, очень плохо живется начальству.

Люди коллекционируют города: получают визу, фотографируются на фоне достопримечательностей, едут дальше. Города коллекционируют людей: хватают зазевавшихся на фоне достопримечательностей туристов за сердце и уже никогда от себя не отпускают.