«Нет ничего страшнее на свете, чем остаться наедине со своими мыслями,
когда тебе очень плохо.»

Любовь не желает быть отблагодаренной и не желает быть порожденной состраданием. Любовь хочет быть любимой, требует ответной любви, а не другого чувства, каким бы благородным оно ни было.

Мне нужно не согласие ближнего, а его душевный отклик.

Любовь — дитя иллюзии и одновременно мать разочарования.

Требовать от кого-либо, чтобы он стал другим, это все равно, что требовать от него, чтобы он прекратил быть самим собой. Всякая личность сохраняет себя, допуская изменения в своем способе мышления и бытия только в том случае, если эти изменения могут вписаться в единство и непрерывность ее духовной жизни.

Любовь с неистовством ищет в любимом чего-то превыше него, а не находя, отчаивается.

Благодаря любви мы чувствуем все
то, что есть в духе от тела.

Я часто видел своего кота думающим, но никогда не видел его смеющимся или плачущим.

Мы испытываем сострадание к тому, что нам подобно, и сострадание наше тем сильнее, чем сильнее и глубже чувствуем мы это подобие.

Зависть в тысячу раз хуже голода. Зависть — это голодающая душа

Эрудит по природе своей воришка, это говорю вам я, я, сам эрудит. Мы заняты тем, что отнимаем друг у друга маленькие находки, проверяем их и пуще всего боимся, чтобы никто другой не опередил нас.

Молитва — это воздух, о котором мы вспоминаем только в те мгновения, когда становится душно

Жениться совсем нетрудно. Трудно быть женатым.

Прочувствовать — значит понять и осмыслить.

Копаясь в себе, мы замечаем лишь грязь, прах, из которого мы сотворены. Только в других мы способны заметить то лучшее, что заключено в нас самих, способны полюбить его.

Чувство зависти в сотни раз хуже обычного голода, потому как она показывает пустоту души.

Женщины всегда знают, что на них смотрят, даже если их не видят, и знают, что их видят, даже если на них не смотрят.

И жизнью я неизлечимо болен, а жизнь смертельная болезнь!

Я думаю чувствами, а чувствую мыслью.

Я думаю чувством, а чувствую мыслью.