Аборигены Паэллы и Терра дел Фего были людьми каменного века. Христианские миссионеры убили их своей добротой…
Там было очень холодно. Миссионеры дали им одеяла, частично для того, чтобы они могли согреться, но в основном чтобы прикрыть их греховную наготу. Одеяла кишели блохами, и аборигены обоих островов вымерли от европейских болезней, против которых у них не было иммунитета.

Не бывает универсальных советов. То, что для одного человека станет наилучшим выходом, другому только создаст ещё больше проблем…

Как говорят афганские свахи, «голос — это больше половины любви».

Хочу быть причастным к сказке, если сам не могу быть ее героем.

Разве это не прекрасно и не возвышенно, что в языке существует одно слово для всего, что под ним разумеют, начиная от высшего молитвенного благоговения и кончая самым яростным желанием плоти?
Тут полное единство смысла в двусмысленности, ибо не может любовь быть бесплотной даже при высшем благоговении, и не быть благоговейной — предельно плотская страсть; любовь всегда верна себе, и как лукавая жизнерадостность, и как возвышенный пафос страсти, ибо она — влечение к органическому началу, трогательное и сладострастное обнимание того, что обречено тлению, — charitas присутствует в самом высоком и в самом неистовом чувстве.
----

Когда я был моложе — две жены тому назад, 250 тысяч сигарет тому назад, три тысячи литров спиртного тому назад…
---
Водитель спросил, не буду ли я возражать, если мы сделаем еще небольшой крюк… Тогда я еще не был боконнстом и потому с неохотой дал согласие.
Конечно, будучи боконистом, я бы с радостью согласился пойти куда угодно по чьей угодно просьбе.
«Предложение неожиданных путешествий есть урок танцев, преподанных богом», — учит нас Боконон.
---
— У тебя… у тебя есть еще кто-нибудь?
— Да. Много, — сказала она наконец.
— Ты любишь многих?
— Я всех люблю.
---
— Боконон учит нас, что очень нехорошо не любить всех одинаково. А твоя религия чему учит?
— У… У меня нет религии.
— А у меня есть! Прощай, человек без религии.

Женщины не ищут красивых мужчин. Женщины ищут мужчин, обладающих красивыми женщинами.

— Весной я как никогда ощущаю, что мне нужен мужчина.
— Да. Странные мы, нужен мужчина, а встречаемся с подругами.

«Скупой человек может быть умным, может быть талантливым, но он не может быть обаятельным. Обаяние есть форма выражения щедрости. Щедрость есть наиболее полное выражение свободы. Обаятельный ум — это ум, в котором особенно ярко чувствуется свобода от глупости.»

— Суббота хороша в том случае, если есть кем укрыться и спать дальше.

Отчего с неба не падает огненный дождь на эту проклятую страну? Она созрела для наказания — полная отвратительных существ, недостойных даже мучений ада, куда, сказано, осуждены лжецы и лицемеры! Темпест, если есть человеческое существо, которого я более всего гнушаюсь, так это тип человека, весьма распространенный в наше время, — человека, который облекает свои мерзкие пороки в платье широкого великодушия и добродетели. Такой субъект будет даже преклоняться перед потерей целомудрия в женщине, по…
… показать весь текст …

Атос был оптимистом, когда дело шло о вещах, и пессимистом, когда речь шла о людях.

…есть некоторые вещи, которые «мне жаль» исправить не может. Иногда боль проникает так глубоко, что словами её нельзя облегчить, не важно, как много ты в них вкладываешь.

Итак, он подвигался к ней, как к теплому огню, и однажды подвинулся очень близко, почти до пожара, по крайней мере до вспышки.

Она входила в калитку один раз, а биений сердца до этого я испытывал не менее десяти.

По законам, понимаешь, современной аэродинамики шмель летать не может. Не должен, падла, летать! А он летает… с*ка насекомая безграмотная.

«Сечь не любила затруднять себя военными упражнениями и терять время; юношество воспитывалось и образовывалось в ней одним опытом, в самом пылу битв, которые оттого были почти беспрерывны»

«Запорожцы никогда не любили торговаться, а сколько рука вынула из кармана денег, столько и платили…»

«Слишком старых не было на Сечи, ибо никто из запорожцев не умирал своею смертью…»

«Запорожцы как дети: коли мало — съедят, коли много — тоже ничего не оставят…»

— Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.

«Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот. Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка -- не видя ястреба, ястреб -- не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он от своей погибели…»

«Коли человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни -- она и согнется…»
---

В бегах пролетает жизнь. Иногда стоит остановиться, сесть на травку, потрогать лето.

Одни только дети знают, чего ищут, — промолвил маленький принц. — Они отдают все свои дни тряпочной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и если ее у них отнимут, дети плачут… Когда от нас забирают то, во что мы вложили всю свою душу, то мы остаемся без души… просто тело, оболочка, которая без энергообмена в тканях хиреет, болеет и загнивает… через некоторое время человек умирает… и в этих случаях говорят — умер от тоски…

Конечно, с обывательской точки зрения, любую книгу и правда читать куда дольше, чем посмотреть по телевизору кино или пролистать журнал комиксов.
Всё-таки чтение — особая форма жизнедеятельности, которая требует находиться в тексте слишком долгое время.