У факира закончились фокусы. Он устал веселить зевак.
Без поклона уходит за тяжесть бордового закулисья.
Понимаешь, со мною давно все не то и совсем не так,
И во рту от свободы металлический нынче привкус.
Все изжило себя — и трагедия и комичность.
Суть уже не важна в том, как видится жизни стакан.
Понимаешь, во мне осыпается прахом личность
Или личность всего лишь дурацкий обман
Для фанатиков веры в абсурдность прощенья,
Мол, распятое тело — единственный путь к пастиле.
Я до дрожи в коленях боюсь этой приторной веры
И мучений на грубо сколоченном тяжком кресте.
Я не жажду ни легкости, ни ее столь миражного плена,
Не ищу оправданий, неправильно выбрав путь.