Когда истина становится опасной, из неё делают легенду.

Любая субъективность зиждется на объективных обстоятельствах.

— Земля навеки припечатана крестом, — изрёк Садовник. — И из—под спуда креста ей суждено подняться только в день Страшного Суда.

— Что это значит? — удивился малыш.

— Для того, чтобы сделать что—то идеально Правильное — надо сделать что-нибудь абсолютно Неправильное, — объяснил Садовник. — Тогда ты спасёшься.

— Только эта ваша… fuckin civilization никак не может понять, сука, что на бочке пороха Небес достичь нельзя, особенно если они нарисованы на потолке тухлым помидором! А можно лишь подороже продать собственную задницу и расшибить себе лоб! Об этот же потолок! На потолке для неё и намалёван бог, тем же тухлым помидором!.. Да! Именно намалёван!.. — Мистер Фэйс замолк и глянул с укоризной. И грустно добавил, еле слышно:

— А Небеса… — они где угодно, но только не на драном потолке!..

— До вечера, дорогая! — Фэйс мазнул ухмылкой по гостю, сделал шаг к дверям ресторанчика и… добавил. — Лимит добродетели исчерпан, кстати. Убьёшь его?

— Что значит — убьёшь… — удивился постнорожий Джоссер. Не заорал, не убежал и не взмолился… Обычное недоумение маленького человечка, живущего в большом городе.

Женские ручки нежно стиснули ствол. Пиф-паф. Джоссер поймал пулю ртом и упал. Синие глаза Дженнифер наполнились трогательной наивностью:

— Почему люди всегда задают один и тот же идиотский вопрос?

— Потому что они люди, — строго ответил мистер Фэйс.