Скрипучим голосом старушка
Прошамкает чего-то вслед…
В её неведомой избушке
Добра, как не было, так нет.
Она в одних чулках ходила
Годами, не кляня судьбу,
Бельё стирала просто мылом,
Мешки таскала на горбу.
Жила она, как все в то время —
Идеей, скромно и трудясь…
Её наследство — это бремя,
Шелков не знавшее, лишь бязь.
Ей — молодой — всё было впору,
Познавшей тяготы войны,