Натерев плечо очередной панацеей, я вдруг с суеверным восторгом взглянул на ладонь руки, коею я и предпринимал оное натирание: сколько всевозможных целебных снадобий впиталось в неё за годы моей многотрудной жизни! В силу этого мои руки наверняка должны пережить меня, настолько уж много всего пришлось им воспринять и усвоить. Тут тебе и амбр, и керосин, и курдючный жир, миро, мумиё, дёготь, отрыжка птицы Рух, помёт снежного барса, тяжёлая вода, он же оксид дейтерия, настой мухоморов на моче аборигенов Крайнего Севера, и множество иных снадобий.
С нежностью и уважением я погладил правую руку левой и предался иным размышлениям, не менее значимым.