Ну как твоей душе, моя хорошая,
Летается в неведомых мирах?
Измученное тело (тело — прах?)
Ей перестало домом быть и ношею…
Теперь тебе уже не больно, милая?
Ты там уже, где благость и покой?
Ты недопетой искренней строкой,
Звездой взлетела, птицей белокрылою?
И по душе ль душе твоей пристанище,
Что радостей земных взамен и бед?
Прости, хорошая, что плачу вслед —
Не завтра заживёт на сердце ранища…