Город насквозь простужен, улицы в жёлтой гамме. Небо упало в лужи, мы по нему ногами. Мы растоптали небо. Ливни нам мстят за это. Сказка, обман и небыль: разве тут было лето?
Дело ведь не в погоде. Это диагноз: осень. Как так вообще выходит? Кто-то об этом просит? Мол: ну, пожалуй, хватит. Пусть потемнеют сутки. Спрячу подальше платья, выну поближе куртку, ух, наконец-то сырость! Сопли, бронхит, ангина!
Осень опять спустилась, чтобы случиться длинной, словно товарный поезд. Время считать вагоны. Первый проехал, то есть нас через год догонит, это маршрут по кругу. Мы в нём — на переезде.
Встанем спиной друг к другу, осени крикнем вместе:
можно, хоть раз хотя бы, чтобы, нам всем на радость, вдруг не пришёл октябрь, а повторился август?

Если лето — лети. Если осень — осядь на дно. Чем осенней мотив, тем отчетливей нота до: до-весны, до-терпеть, до-ждь и до-лгие вечера. Каждый день октябреть чуть сильнее, чем был вчера, оседать, проседать, и к зиме поседеть совсем. Свет включить навсегда. Мнить богами встающих в семь. Не высовывать нос из-под тысячи одеял. Тёплый клюквенный морс, бочка мёда и иммунал, пицца на дом, вино, и хранить себя до весны. В консервированном состоянии донести и в апреле открыть, не забыв перед тем взболтать.
Раз октябрь бескрыл, ты не падай на дно — осядь.