Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Шалом тебе, шалом!
Пусть струится над твоей избушкой
Свет меноры в дымке за окном
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь в синагогу
В старомодном ветхом шушуне.
И тебе таки в вечернем мраке
Часто видится один итог:
Будто кто-то мне в еврейской драке
Выдрал пейсов огроменный клок.