В облаке млечных туманов и снежного крошева,
Гордо неся ореол неземного сияния,
Молча ступала зима, заметая порошею
Дни, сокращая до самого солнцестояния,
В облике странном, невиданном — птицы ли, зверя ли? —
Вьюгой хрипя, завывая, как боком проколотым.
Только живые, пугаясь, отчаянно верили:
Есть ещё шанс уберечься от холода с голодом.
Словно седой океан ледяными торосами,
Лес, укрывая питомцев сугробными спинами,
Вдруг ощетинился иглами: елями, соснами,
Путая тропы, покрытые кровью рябиновой.
Долго блуждала здесь древняя сила могучая,
Тёрла до скрипа метель о засохшее дерево.