На улице Лаваля
меня расцеловали.
На улице Смирнова
мне дали по балде.
Не жизнь, а трали-вали…
Мы рано узнавали,
кому за что давали,
когда, и, ясно, где.
Не только хлебом живы,
мы были в меру лживы
и очень осторожны
по части языка:
совсем не лингвинисты,