а потом всплывает предельно ясно: жизнь — это лабиринт.
гауди с этой вечной мозаикой, сверток пыльных тяжелых карт.
корешок моего блокнота, словно горло, першит от рифм.
я бегу по закладкам пальцами и смотрю в городской закат.
а потом — только те имена и лица, которые очень ждёшь.
временами глаголов не скомканы и во времени не горят.
и закат — акварельный выдох, капли солнца и пальцев дрожь.
ты сидишь, совершенно захвачен миром, на палец мотаешь прядь.
а потом по местам становятся: чашка кофе, часы, любовь.
будто сад разбегавшихся раньше тропок — всего лишь одна тропа.
и в закатное небо через стекло кафе упираясь лбом,
ты смеешься тому, что все было так просто, стирая ладонью пар…