А вечер был — как травяной настой…
Друг сел и руки положил на стол.
И понял я, что другу туго,
но я его по праву друга
не мучил и не поучал —
молчал.
Молчал, глазами по лицу скользя,
о чем — словами рассказать нельзя:
про те несбывшиеся дали,
которых только и видали
когда-то в детстве по весне
во сне.
Была закуска на столе слаба,
но хмель морщины разгонял со лба,