Холод… Осень… Коченеют пальцы…
Мир стеклянный… одиноко гроб стоит
Бережно обвязаны запястья
Крест в руках… в нём воин мирно «спит»

Рвется крик… Душа страдать устала
Нет конца войны и мира нет.
Снег ложится на холодное Распятье,
Но спокоен бледный война лик.

Отжило уж всё… Отвоевало…
Не в забвенье смерть, а память на века.
Вмиг природа плакать перестала
Солнца луч окутал паренька.
… показать весь текст …

Думать сложно, легче не думать.

горесть плещется в сердце отравой, бурлящим ядом, от падений остались отметины, синяки. я тебя провожаю почти-что-безумным взглядом, за спиной показав средний палец правой руки. мне досталось, наверное, худшее из проклятий: хоронить в себе мысли и сдерживаться — молчать. я не буду смотреть, как сжимаешь другую в объятьях, и поверь мне родной — я уж точно не буду скучать. и мой голос рвется к нутру, извиваясь, надсадно дрожа. я побитой собакой плетусь под дождем к живому огню, а внутри разгорается, крепнет лесной пожар, из оборванных мыслей и слов.

я тебя не люблю.

не люблю твои руки, которые крепко шею сжимают, ненавижу глаза — в них всегда отражается ложь. и волчья ухмылка твои черты искажает… ты без маски — лишь клоун. на себя ты давно не похож.

знай, искать я не буду тебя средь пустых тротуаров. в тишине своей комнаты крепкий чай заварю. я себе сочиню с полусотню ночных кошмаров, где мне шепчет октябрь о выцветшем

«я люблю».

Душу травит яд
Безмолвной суки
Душу травит яд, что впускаем сами
Да и по сути, травим себя мы, сами
Душу травит яд той, что вечно за спиной,
А она все манит, сжимает как капкан медвежий,
А ты ей все улыбкой нежной
Душу травит яд, что в этих строчках
И всем известный жар костра, что в груди забит
Так стоит ли так терзать себя?
Да, стоит, ещё как,
Но как вспомнишь ты о ней
С каждым разом, травить она будет все сильней
Тебе будет все больней,
… показать весь текст …

Боль, которая выворачивает тебя из нутри. которую нереально избавитса… душевная боль… как будто тебя режут из нутри…
не жизнь, а фильм ужасов какойто…

Я танцую на битых стеклах, и ноги в кровь.
Для меня, зима, белый саван свой
не готовь.
Алым пламенем в землю брошена,
я — ничья.
С той поры лишь боюсь предательства
и огня.
Невесомой шепчу поземкою:
«Приходи…»
Расскажи, как пригрел проклятую
на груди.
Как женой нарекал законною —
«Только твой!»,
а я вольной была с рождения
… показать весь текст …

Боже, милый! Как быть?
Измену можно простить. Я простила.
И забыть, а ведь сложно! Но можно!!!
И от боли, обиды, так хочется выть
И кричать,
Но ЗАЧЕМ? ПОЧЕМУ?
КАК, ТАК МОЖНО?..
И ЗА ЧТО? …Но всё это так сложно.
Сердце щемит в груди
Слёзы ночью текут, чтоб никто не увидел.
И ТАК БОЛЬНО!..
Головой понимаю, что всё это глупо,
Что всё это так, не серьёзно.
БОЛЬНО МНЕ и не хочется жить
… показать весь текст …

Меня изнутри разрывает,
Что вижу тебя, но не могу целовать.
Смотрю в глаза, в лицо улыбаюсь.
Едва ли смогу свои чувства сдержать.

Посмотри на меня, прикоснись же ко мне.
Нежность твою очень хочется видеть.
Скажи, что не все равно, прошу, не соври.
Не дай мне начать любовь ненавидеть.

В толпе шумной и тесной,
Где множество лиц.
И хмурой такой, и чудесной,
Как стаи порхающих птиц.
Он шёл, словно мраком покрытый,
Шагал, не известно куда.
Угрюмый, и бледный, забытый,
А сверху лилась вода.
Но боли, она не омоет,
Не сможет души излечить.
А сердце так бьётся и ноет,
Предательство трудно простить.

Есть выздоровления, которые разрушают больше, чем болезнь.

Ромен Гари. «Воздушные змеи».

Этот воздух без кислорода,
Это солнце опять без тепла,
Каждый день пью без вкуса воду,
Все пустое теперь без тебя.

Я не вижу твоей улыбки,
Не касаюсь твоих теплых рук,
Все вокруг стало вдруг так зыбко,
И никто мне теперь не друг.

Лишь во сне ты теперь со мною,
Там могу я тебя обнять,
Твои волосы гладить рукою,
И с тобою во сне засыпать.
… показать весь текст …

А боль такая же, как прежде.
Никто её и не убил.
«Держись!» — говорят они,
Когда держаться нету сил.

И даже если говоришь, что все в порядке,
Ты знаешь, что врешь самому себе.
Пойми?
Это недостаток
Понимания и сил.

А ведь никто так не любил,
И не полюбит, так как ты…
… показать весь текст …

В тот момент, когда ты посмотришь своей боли в глаза, когда возьмёшь её за руку и позовёшь выпить вместе чаю, когда ты расскажешь ей, как прекрасен рассвет и как неповторим закат, когда ты примешь свою боль полностью, когда больше не станешь гнать её, когда улыбнешься ей и поблагодаришь её, в этот самый момент ты перестанешь страдать и наполнишься блаженством.

Эти тысячи слов, эти тысячи звуков неслышных,
Превращенные в стон об ушедших, никем не забытых,
Эти фразы сочувствия, боли, печали и горя,
Будоражат сердца, и сдаются в плен грусти без боя.

Превращают минуты забвенья в молитвы о скорби,
Разрушают страданьем неспешно души нашей корни,
И звучат отголосками в памяти прошлого болью,
Посыпая на сердце царапины траурной солью.

Одна маленькая девочка однажды влюбилась, она полюбила так сильно что её крошечное сердце разбилось, а душа почернела…

Уйди, прошу тебя, уйди,
Оставь меня скорей, прошу,
В моей душе давно дожди —
Их прекратить скорей хочу.
Уйди же, ну, уйди скорей.
Я всё смогу, я отпущу
Тебя и океан дождей,
Уйди скорей, тебя прошу.

По самому тонкому краю
Иду, дыхание сбив.
Куда сама не знаю,
А дальше только срыв.

Закат обещает все тайны
Мне этой ночью раскрыть.
Но собеседником случайным
Ему не желаю я быть.

Не трудно идти по краю,
Когда жизнью искушена.
Прости, что не знаю.
Прости, что я грешна.
… показать весь текст …

ЖЕМЧУЖИНА 73

Как сладко спать под звуки птичьих терций,
Когда с тобой любимый человек.
Но если он проткнет кинжалом сердце,
То этот шрам не излечить вовек…

Говорят время лечит.
Нет, время не лечит.
Оно как наркотик,
Что лишь притупляет боль.
Проходят года и вроде бы всё хорошо.
Но чуть задень уродливый шрам, что носишь на сердце,
И тут же пронзает дикая боль.
И вновь душа рвётся на части,
Как хирургический шов.
Нет, время не лечит.
Оно лишь притупляет боль.

—Признание прав. Доброта — это правильно. Любовь — это правильно. Я молюсь, чтобы прямо сейчас мы перешли в более доброе время, когда предрассудки преодолеваются пониманием, когда узколобость и узколобый фанатизм переполняются открытым сердцем сопереживания, когда боль осуждения заменяется чистотой любви.