Вот мальчик с девочкой. Открытою душой
Они дружили в классе, в турпоходах,
Они затеяли как смех игру в любовь,
Но не заметили, как тонут в её водах

Не заморачивайтесь: кому и сколько — будьте проще. Если в ладонь каждого просящего класть по монетке, то руки к вам потянутся.

Давай любить, давай оставим страх,
Безумие сердец двух одиночек,
Как важно знать, что там на небесах,
Наш брак имеет запись в пару строчек.

У Вас никогда не случается взрыв мозгов?
Иногда, да. А у Вас?
Также, иногда. Особенно, в те моменты, когда время вкладывает в голову тоненький бикфордов шнур, по которому взрывным весёленьким огонёчком течёт великое множество событий, ситуаций и эмоций, а ты не в силах всю эту концентрацию как-то разжижить и разбавить, так как у тебя тупо не хватает времени, и поэтому твою голову просто-напросто срывает.

В триллере «Первобытный страх» Ричард Гир, мастерски играя роль адвоката убийцы (Эдвард Нортон), в баре на вопрос своего друга, тоже адвоката, о том, почему бы ему не попробовать себя в роли судьи и не стать судьёй, отпарировал так:
«Зачем быть рефери, когда можно играть в футбол?»
Слежу я за последними новостными событиями в России и впечатление такое, что у нас в стране игроками на правовом поле являются не адвокаты, а наоборот — судьи.
Полностью перевёрнутый мир!

Мечтала женщина о муже
С улыбкой солнечного дня,
Весенний день как сердцу нужен,
Чтоб оно грелось у огня!

Один плюс один равняется двум — это школьная математика.
Один плюс один равняется трём, четырём либо пяти, либо более… это уже высшая математика, это математика демографии, то есть семейная математика.

Чтобы совершать дурацкие поступки, совсем не обязательно иметь диплом идиота в кармане.

У него выбор был небольшой, однако в кармане не умещался.

Ночь в звездах
Минуты падали, а стрелки у часов
Куда-то шли, и время торопилось,
Но губы жаркие как тысячи тисков
Его сжимали, и оно смирилось.
Пьянила ночь, бездонная постель,
Мы думали о чистом, и о вечном,
А звезды неба заводили карусель,
Чтоб ты кружилась в платье подвенечном.

Как называются грабли, которые не боятся никакой работы?
Конечно, граблеёбы, а Вы какого мнения?

Во множестве случаев, за спиной ваших злоключений не стоят чьи-либо козни.
Кому скажите, будет интересно в качестве платы за ваши неудачи предложить цену большую, чем ваша собственная глупость?

Мы устали от жизни, устали от слез,
устали от горя и боли.
И сон лишь всё это или всерьез?,
И завтра проснемся на троне
Величия жизни, где нет суеты,
Где мир не трясет от несчастий,
Где мы так вздыхаем от красоты,
Почти называемой счастьем.
Но нет, чтобы что-то в потемках найти
Нам надо увидеть потерю.
А, правда? Возможна ль она безо лжи?
Что, нет? А я в это верю!

А ведь расставания глупости все же,
Мосты, разводящие корабли.
Теперь ты в холодной постели. Я тоже.
И как не сказать тут, что мы дураки.

Я хочу влюбиться.
Проблем нет. Изучи хотя бы один язык любви. Влюбись в свое отражение.

Не уходи, побудь еще со мною,
Пусть капли слёз растают в небесах,
Пусть плачет небо мною и тобою,
Купаясь в серых ливнях и дождях.
Я большего не видел в мире стона,
Чем тихая мольба в глухой ночи,
Когда любимая, целуя руки Бога,
Избавить сердце просит от любви.

Нет большего отрицания божественной сути Женщины, как мольба, обращённая к Богу, с просьбой избавить от клокочущей в её сердце любви.

То, что не может сделать один, могут сделать двое, например, родить ребёнка. То, что не могут в силу каких-то причин сделать двое, сделает один, например, «выдюжить» и воспитать ребёнка, и чаще всего — это женщина.

Она мне на первом свидании призналась, что очень любит классику.
Я стал ей читать стихи, рассыпаться в цитатах красивых.
Однако, в конце концов оказалось, что классика в её понимании, это просто отсутствие анального секса, а не присутствие стихов.
Я был обозван тем ещё придурком и удалён из её телефона.

Я хочу белый дом, я хочу белый призрак,
Чтобы он выплывал из тумана морей,
И пусть будет удача слепа и капризна,
Я возьму её сердце любовью своей.