Она была черней смолы,
Та ночь, чьи влажные страницы
Звучали голосом певицы,
Срываясь песней со скалы
На крыльях нежного сопрано
Навстречу тайнам океана-
Хранителя глубоких вод.
И красоту высоких нот
Слух уловил левиафана.
Он плыл, собой волнуя тьму
Над чашей тихого залива,
Влекомый прелестью мотива,
Ещё неведомой ему.
В разрывы туч, печально тлея,
Светильник тусклый Водолея
Мистический просыпал сон.
Его цветок раскрыл бутон…
И распрямились кольца Змея.
Уснул… На каменный утёс
Лучи легли. Звучало соло,
И ветерок — каприз Эола
Тревожил паутину грёз,
Таких причудливых и зыбких.
И Смерть держала в пальцах липких
Ловушки трепетную сеть,
Желая в хаосе стереть
Гармонию смычка и скрипки.
Рук тонких талые снега
Текли по декам инструмента.
Песка изогнутая лента
Формировала берега,
Сомкнувшись контуром овала.
Полоска жёлтая сжимала
Вокруг чудовища петлю.
Вода шептала: «Ночь люблю… «,
И туч исчезло покрывало.
И незадолго до утра,
Развеяв магию напева,
Пришли восточные ветра.
«Ты просто сон, ума игра «, —
Подумал Зверь.
«Я — Вечность… Эва…»
*Эва (лат) — Вечность